В годовщину наводнения DANA: истории волонтеров из Валенсии
29 октября 2024 года Валенсия и ее окрестности пережили одно из самых разрушительных наводнений в истории региона, вызванное DANA (Depresión Aislada en Niveles Altos). В результате трагедии в провинции Валенсия, согласно данным на 10 июля 2025 года, погибли 236 человек. Многие из жертв оказались в ловушке в своих домах, гаражах или на затопленных улицах. Наводнение разрушило и затопило целые города. Тогда же около 100 тысяч человек зарегистрировались в качестве волонтеров на официальном валенсийском портале для координации действий добровольцев. Эта цифра может быть неточной: многие люди просто шли в затопленные районы, не тратя времени на формальности. В те дни весь мир наблюдал за сплоченностью людей перед лицом катастрофы. La Cotorra поговорила с теми, кто помогал своим близким, знакомым и совершенно посторонним людям.
Сандра и Роберто
Жительница Валенсии Сандра Калабуш и ее муж Роберт Санчес узнали о наводнении от родственника. Их квартира находится в центре города: там моросил дождь, и признаков того, что в считанных километрах развернулась настоящая трагедия, они не видели.
«Двоюродный брат написал в наш семейный чат: “Ребята, посмотрите, что происходит, это катастрофа”, — рассказывает Сандра. — Он предложил собраться, взять лопаты и резиновые сапоги. Его реакция меня поразила — я сама была в таком ступоре, что не сразу догадалась бежать на помощь. Но, если говорить откровенно, мне было очень страшно, потому что все еще продолжалось: по телевизору показывали, как людей уносит вода».
Семья решила, что Роберто отправится помогать, а Сандра останется дома с ребенком. «Когда муж ушел в пострадавшие районы, связи не было. Я переживала жутко: не знала, куда он идет, что его там ждет, а вдруг там еще опасно? Вдруг снова пойдет дождь? А потом ему удалось мне позвонить, и он сказал: “Это как фильм ужасов. Не верится, что это реально”», — рассказывает Сандра.
В первый день, вспоминает Сандра, Роберто вернулся весь в грязи — одежду сразу выбросили, отстирать ее было невозможно.
Сандра говорит, что ее поразил отклик молодежи: «Мальчишки и девочки по 16–17 лет, студенты. У них было свободное время, и они шли помогать. Я знаю много семей, где и родители, и дети целыми днями расчищали дома своих знакомых и совершенно посторонних людей. Тогда никто не делил пострадавших на своих и чужих — все стали родными».
Практически каждая семья старалась помочь. Люди покупали продукты для пострадавших на крупные суммы, а кто-то готовил горячую еду дома и отправлял ее пострадавшим с волонтерами. «Я знаю одного парня, который вместе с друзьями оставил работу на целый месяц и организовал кухню на одном из городских складов. Готовили паэлью, супы, чтобы раздавать теплую еду. Все за свой счет. Я никогда раньше не видела такого единения людей в Валенсии», — говорит Сандра.
В самой Валенсии была тревожная, траурная атмосфера, вспоминает Сандра. Люди на улице не улыбались, как обычно, говорили вполголоса.
«Отец моей лучшей подруги был среди пропавших без вести. Все дни, когда еще сохранялась надежда найти его живым, мы молились, ставили свечи. Но он погиб. Очень многие люди потеряли свои дома. У меня есть знакомые, которые до сих пор, спустя год, не вернулись в свой город и живут у родственников», — говорит Сандра.
Настоящее потрясение у нее вызвала гибель детей. Сандра вспоминает ужасающую историю семьи из Торрента, о которой писали в испанской прессе: «Это были два маленьких брата; они просто ужинали со своим отцом, их мама была на работе. Неожиданно поток воды в один момент разрушил стену их дома и унес детей прямо на глазах отца. Я помню, как в новостях передавали: он рассказывал, что держался за ветку и думал: “Прыгнуть или остаться?”. И решил остаться — ради жены; он понимал, что детей уже не спасет, только сам погибнет. Я читала это и понимала: никто не вправе никого судить. Никто не знает, как бы сам поступил в такой момент», — говорит Сандра.
Муж Сандры Роберто в компании нескольких друзей отправился в Пайпорту, где жил их бывший коллега по работе. Первый этаж его дома оказался под водой почти до потолка. Грязь слоем в полметра покрывала полы жилища.
Роберто вспоминает: «Мы принесли воду, фрукты и какие-то вещи первой необходимости. Начали очищать дом, иногда делали перерыв, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Неловко было даже есть, пока другие работали. Сначала мы убирали крупный мусор лопатами, потом брали швабры. Было очень много грязи и глины — она въелась в одежду и обувь, было трудно двигаться».
Хозяину дома, где работал Роберто, было около 80 лет. Он очень тяжело переживал эту катастрофу: пришлось выбросить всю мебель, кухонную утварь, личные вещи, одежду. Но самым дорогим для него были семейные костюмы фальерас, которые оказались под слоем грязи.
«Их было не спасти. Целая коллекция традиционных нарядов — это ведь настоящая семейная реликвия, гордость, столько воспоминаний за годы жизни. Было невероятно тяжело видеть все это. Но когда хозяин дома осознал, сколько людей пришло к нему на помощь, в его глазах появилась надежда и облегчение, как будто свет среди всего этого хаоса», — рассказывает Роберто.
По его словам, волонтеры работали очень сплоченно, хотя никакой координации со стороны властей не происходило. «Людское участие, помощь от чистого сердца — все это согревало и пострадавших, и волонтеров. И мы радовались буквально каждой маленькой победе, когда удавалось спасти из грязи что-то из вещей. Каждая мелочь имела значение», — вспоминает Роберто.
По его словам, они с друзьями очень устали за эти несколько дней, по возвращению домой у волонтеров болело все тело. «В моменте не понимаешь, как сильно ты измотан, но было осознание важности этой работы и ощущение сопричастности», — говорит Роберто.
Влад
Влад Феклин живет в Валенсии три года. Когда они с друзьями узнали о случившемся — сразу решили идти помогать. Влад купил резиновые сапоги и швабру в китайском магазине, а потом пошел в супермаркет, чтобы взять еды и воды в дорогу.
«К кассе стояла большая очередь, но, увидев мое обмундирование, испанцы сразу пропустили меня вперед. Всем было понятно, куда я собираюсь. А кассир, не говоря ни слова, вручила мне купон на 20 евро. Это очень тронуло», — вспоминает Влад.
Он в компании еще четырех друзей тоже отправился в Пайпорту. «Сапоги натерли ноги еще до того, как мы добрались до места», — говорит Влад. Шли они около полутора часов.
«Мы шли через мост нового русла Турии. Когда стоишь на нем, видишь еще два моста. И по одному мосту поток людей шел в сторону затопления — в чистых сапогах, с инвентарем. А по другому возвращались люди, полностью покрытые грязью: лица, одежда, сапоги. Этот поток не прекращался, тысячи и тысячи людей шли пешком. Это было невероятное зрелище, такое народное единение».
По словам Влада, многие местные жители прорывались к затопленным районам на джипах и фургонах, фактически бойкотируя официальные перекрытия улиц и не опасаясь, что им впоследствии выпишут штраф. В тот момент это казалось совершенно не важным.
«Мы нашли дом, где была нужна срочная помощь. Вода там поднялась выше моего роста — до 185 сантиметров. К тому моменту поток уже сошел, но на стене осталась отметина, до которой дошла вода. В доме работали 13 человек. Мы выносили воду ведрами, выстроились цепочкой. Так работали часами, практически не останавливаясь».
Влад рассказывает, что в какой-то момент он обратил внимание на место, куда выливал очередное ведро грязи: «Я стою на улице, где раньше был мост. А моста нет. Его просто смыло. На этой улице лежали смятые машины, как игрушки. Все это создавало ощущение нереальности происходящего».
Труднее всего для Влада и его друзей оказалось координировать собственные действия. Волонтеры были в растерянности, говорит он: представителей чрезвычайных служб в первое время не было, никто не руководил процессом.
«Прежде чем зайти в один из домов, мы больше часа пытались расчистить улицу. Я отводил воду вниз по улице, надеясь таким образом расчистить пространство у жилых домов. Но когда десятки волонтеров гнали поток в ту сторону, оказалось, что тем самым мы топим другую улицу, расположенную чуть ниже: у воды не было выхода. Просто не было понимания, как устроен ландшафт. Все происходило стихийно, люди отчаянно пытались помочь, но не было четкой координации», — рассказывает Влад.
Он вспоминает, что пока работал над расчисткой завалов, размышлял: «Обычно волонтеры — это те, кто всю жизнь занимается какой-то благотворительностью. Герои-альтруисты по жизни. А здесь, в Валенсии, в первый же день я увидел совершенно обычных людей, которые бросились помогать, хотя наверняка раньше ничего подобного не делали, по крайней мере в таком масштабе. В тот день я впервые увидел единство нации».
Владу особенно запомнилась история местного музыканта, саксофониста. Он с детства жил музыкой, играл в местном оркестре, потом открыл музыкальную школу с настоящим театром и сам жил в этом же здании, на верхнем этаже.
«Когда наводнение началось, ему позвонил друг из Торрента и предупредил, что идет вода. Музыкант бросился отгонять машину на пригорок, но уже не смог вернуться: его дом и театр были под водой. В его здании работали человек 50 волонтеров, но ни одного представителя специальных служб — это так странно», — говорит Влад.
В Пайпорте они встречали людей, которые рассказывали им свои истории. Так, один из мужчин-дальнобойщиков не смог вернуться домой и ночевал в своей машине; все это время он не знал, случилось ли что-то с его женой, а она не знала ничего о его судьбе и много часов провела на балконе второго этажа, наблюдая, как вода поднимается все выше. Она не знала, сможет ли выжить. Наводнение остановилось за полметра до нее.
Под конец каждого дня местные жители нас обнимали, благодарили и очень трогательно реагировали, когда видели, что мы иностранцы.
Влад
Марис
Марис из Латвии, он живет в Валенсии уже 10 лет.
«Первое, что пришло в голову: это ведь не может происходить здесь, в Валенсии. Такие катастрофы мы привыкли видеть по новостям, где-нибудь в Америке. У тебя дома все нормально, на твоей улице тишина, а всего в нескольких километрах люди гибнут, сидят без еды, без воды, без связи», — вспоминает он.
Сначала он следил за событиями по сообщениям из соцсетей, но когда в официальной прессе появилась первая информация о жертвах, он осознал, что надо идти на помощь. Не было лишь понимания, куда идти и что делать, к тому же из магазинов быстро исчезли сапоги и лопаты, говорит Марис.
«Мы с друзьями решили добираться на велосипедах и видели эти два бесконечных потока людей: тех, кто только шел помогать, и тех, кто уже возвращался. Наверное, это самое сильное впечатление того момента — река людей. По колено в грязи, лица в глине. Помыться и переодеться не было возможности».
Марис рассказывает, что когда они пришли в город Ла Торре, где жили его знакомые, появилось то самое упоминаемое всеми ощущение фильма-катастрофы: «Все было в грязи. Стены, улицы, дома. Воздух тяжелый. Глобальное бедствие. И повсюду люди либо в сапогах, либо с пакетами, намотанными на ноги. Улицы завалены горами мебели, одежды, детских игрушек, посуды — все это выброшено из домов и свалено прямо на тротуары; горы вещей до двух метров высотой».
«Мы не видели погибших. Но от осознания того, что их может быть просто не видно, а их тела могут быть где-то рядом, становилось еще страшнее», — вспоминает Марис. Ему было тяжело видеть состояние местных жителей, их эмоции и слезы, то, как они смотрели на свои затопленные дома и любимые вещи, которые оказались уничтожены.
«Мы зашли в один из домов, расположенных в бахо (так называют нижние этажи — прим. La Cotorra), затопленный полностью, и стали помогать. И хотя это не твой дом, не твоя трагедия, все равно начинаешь понимать то, что ощущают хозяева. Смотришь, как они открывают шкаф, а там вода до середины. Все надо выбрасывать. И человек с глазами, полными слез, говорит: “Выкидывай”. Это район не богатый, обычный. Люди копили годами все, что было у них в доме. И все — на выброс».
Марис вспоминает, что за день в один из затопленных домов пришли несколько десятков человек. Они помогали с уборкой, приносили воду, еду и деньги. Волонтеры сначала шли к своим знакомым, потом дальше — от дома к дому — и помогали всем подряд.
Марис нес в Ла Торру газовую плитку из кемпинга и большой аккумулятор, чтобы заряжать телефоны. Им удалось обменяться сообщениями, но в те часы люди старались не звонить друг другу, чтобы экономить аккумуляторы. Семья друзей Мариса жила на втором этаже, вода не дошла до их квартиры, но электричество отключили во всем районе. Люди поднимались на крышу здания, чтобы приготовить еду на мангале; у кого-то из соседей нашлись дрова и уголь.
Домой я вернулся в очень тяжелом состоянии, эмоционально вымотанный. Но на следующий день проснулся с чувством того, что все-таки люди здесь невероятные, отзывчивые, добрые и бескорыстные. Именно простые люди спасали, помогали, делали это добровольно — без приказов или давления государства. Обычные люди стали героями тех дней
Марис
Света
Светлана Волкова, нейропсихолог по образованию, живет в Валенсии несколько лет. Она с друзьями трудилась в пострадавших городах целую неделю. Специально для этого Света даже взяла отпуск. Она ездила в затопленные районы до тех пор, пока не поняла, что помощь обычных людей там уже не требуется. А после в одном из чатов увидела объявление о том, что нужны волонтеры для работы на прибрежной территории, и тогда решила отправиться очищать от мусора ближайший пляж Эль Салер.
После увиденного в пострадавших городах состояние прибрежной зоны, по словам Светы, показалось не таким удручающим. «Мы испытали настоящее облегчение, когда поняли, что на пляже нет такой же катастрофы. Хотя было много мусора: бамперы от машин, картинные рамы, разбитые цветочные горшки, обломки досок. Но самое странное — весь песок был усыпан пластиковыми ушными палочками; мы потратили несколько часов на то, чтобы их собрать. Я после этого решила, что никогда больше их покупать не буду», — говорит Света.
Света как психолог задумывалась над тем, почему среди волонтеров DANA оказалось столько иностранцев: «Это тот момент, когда мы устанавливаем связь с новой страной. Испания и сама Валенсия очень много сделали для нас, и мы не могли не откликнуться. После каждого трудного дня мы чувствовали эмоциональное удовлетворение от того, что возвращаем это добро. И, в конечном итоге, ощущаем еще большую привязанность, сопричастность и принятие со стороны местных жителей».
Света также помогала с уборкой в доме пожилой женщины по имени Кармен.
Перед тем как попрощаться с волонтерами, Кармен записала номера телефонов всех тех, кто ей помогал, чтобы пригласить на ужин, когда отремонтирует дом.
«Мы несколько раз созванивались с Кармен за этот год, я узнавалa, как у нее дела. На ужин она нас пока не собирала. Но я бы и не хотела, чтобы она что-то для нас готовила: она пожилая и потеряла очень много денег из-за этой катастрофы. Зная доброту испанцев, могу только представить, сколько всего она бы накупила для этого ужина. Мы помогли от чистого сердца и не хотим ничего взамен», — говорит Света.
